Снова раскол

(Рассмотрение антистарообрядческих положения учебника Москвоведения - «Наш город» для 5-7 класс)

     Вот уже почти полтора десятка лет Российская Федерация живет по Конституции, где права человека являются высшей ценностью ¹ , а идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной² . Однако в докладах правозащитных организаций всё чаще звучит озабоченность правами граждан и сомнения относительно равенства общественных объединений, в том числе религиозных перед законом.

      Как сообщается в докладе Института изучения религии в странах СНГ и Балтии, ещё на Рождественских чтениях 2000 г. сотрудник Отдела религиозного образования и катехизации диакон Димитрий Лин, сказал, что «преподавание православного вероучения можно рассматривать в двух вариантах. Первый - проведение в школах уроков религии.., Второй - преподавание основ православной культуры. … задачей такого курса является подведение ребенка к принятию веры…». Видимо ради проведения этой идеи в жизнь ещё в 1 июля 1999 г. был создан имеющий статус консультационного органа Координационный совет по взаимодействию Министерства общего и профессионального образования РФ и Московской Патриархии. Этот совет легализовал деятельность православных лоббистов, которые пытались изменить политику министерства "в частном порядке" еще с середины 1990-х годов. Результаты этого лоббирования стало продвижение так называемых «Основ православной культуры» (ОПК). Борьба за и против введения ОПК стала весьма важным для современной России и поставила вопрос о допустимых границах проникновения религиозных организаций в общественно-политическую жизнь и образовательную систему³ .

     Но ещё прежде введения ОПК, на региональном уровне угадывались попытки такого лоббирования. Так в 1998 году АО «Московские учебники» и издательский центр АНО выпустили учебник по москвоведению для 5 – 7 классов. Учебник написан авторским коллективом в составе: А.И.Алексеева, Э.В.Кима, С.И.Козленко, А.В.Рогачева, Т.Д.Рюмина, Ю.С.Рябцева, А.В.Святославского и Г.И.Старобинской. Стоит заметить, что и этот авторский коллектив, и автор пресловутого ОПК – А.Бородина, являются сотрудниками Московского института повышения квалификации работников образования Московского комитета образования, ныне Московского института открытого образования Департамента образования Москвы (МИОО). Как сообщается в программе по преподаванию москвоведения, разработанной кафедрой социально-гуманитарных дисциплин и лабораторией истории МИОО, задачей курса в четвёртой главе, является ознакомление учащихся с «национальной трагедией раскола», «патриархом Никоном и протопопом Аввакумом, их сторонниками и противниками в Москве».⁴

     Из перечня авторов следует, что авторство четвертой главы принадлежит методисту лаборатория истории Московского института повышения квалификации работников образования Г.И.Старобинской. В своём изложении обстоятельств раскола Г.И.Старобинская не столько изложила свой предмет по существу, сколько попыталась дать нравственную оценку историческим персонажам изучаемой эпохи, что поставило учебник по качеству излагаемого материала в один ряд с пресловутым учебником ОПК. Так в материале посвященным церковному расколу XVII века комплиментарное освящение получил основатель нового обряда, принятого сейчас в Русской православной церковью Московской патриархии (РПЦ МП) – бывший патриарх Никон. А его противники - лидеры старообрядчества протопоп Аввакум и боярыня Морозова, представлены религиозными фанатиками, т.е. отрицательно. Таким образом, подаваемый учебный материал оказался конфессионально ориентированным, то есть стал продолжением лоббирования РПЦ МП уже в умах обучаемых детей. Такое использование общеобразовательной светской школы вызвало законный протест со стороны родителей старообрядцев. Имело место обращение в прокуратуру и суд. Обращавшиеся резонно ссылались на нарушение Московским комитетом образования (теперь Департаментом образования Правительства Москвы) допустившим учебник, попирающий нормы Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее Конвенции). В Конвенции ратифицированной Россией в 1996 году записана обязанность государства при обучении детей, уважать религиозные и философские взгляды родителей⁵

     Рассмотрим наиболее яркие свидетельства, конфессиональной пристрастности автора. Так, например на стр. 189 написано, что Аввакум, «будучи священником, … был «беспощаден и жесток». В качестве аргументов авторы учебника разместили некоторое количество цитат из знаменитого «Жития протопопа Аввакума» (далее везде Жития). Оказывается, «он (Аввакум) отказался благословить брадобрийцу», «прогнал скоморохов» и «сломал их «хари» (маски)» (стр. 189 – 190) ⁶ .

     Характеристика не шуточная, жестокость и тем более беспощадность - страшные качества для священника, а в глазах современного человека - это приговор. Но, казалось бы, что можно сказать, ведь приведенные аргументы почерпнуты из подлинного источника? Но отсутствует одна существенная деталь, Г.И.Стробинская при цитировании источника игнорировала современные нормы публикации литературных памятников. В её тексте полностью отсутствует исторический комментарий, позволивший бы учащимся объективно взглянуть на цитируемый текст. И вот в результате получили не учебник, а настоящее «противустарообрядческое» пособие издававшиеся при семинариях в XIX в. Такой методологический подход провоцирует учащихся на агрессивное неприятие важнейших категорий, понятий, образов русского старообрядчества, оскорбляет их религиозные чувства (если учащийся старообрядец), чем способствует разжиганию конфликтов на конфессиональной почве.

     А вот цитата целиком: «Отцы же с грамотою паки послали меня (протопопа Аввакума) на старое место, и я притащился - ан и стены разорены моих храмин. И я паки позавелся, а дьявол и паки воздвиг на меня бурю. Придоша в село мое плясовые медведи с бубнами и с домрами, и я, грешник, по Христе ревнуя, изгнал их, и хари, и бубны изломал на поле един у многих и медведей двух великих отнял, - одново ушиб, и паки ожил, а другова отпустил в поле. И за сие меня Василей Петровичь Шереметев, пловучи Волгою в Казань на воеводство, взяв на судно и браня много, велел благословить сына своего Матфея брадобрийца. Аз же не благословил, но от писания ево и порицал, видя блудолюбный образ. Боярин же, гораздо осердясь, велел меня бросить в Волгу и, много томя, протолкали. А опосле учинились добры до меня: у царя на сенях со мною прощались; а брату моему меньшому бояроня Васильева и дочь духовная была. Так-то бог строит своя люди»⁷ .

     Из текста приведённого Жития видно, что Аввакум так действовал всё-таки не сам по себе, оказывается его на это «послали отцы». Отцы – это царский духовник Стефан Вонифатьев и настоятель Казанского собора на Красной площади Иван Неронов – то есть отнюдь не разбойники, а вполне государственные люди. Более того, известно, что в рассматриваемую эпоху, эти люди определяли церковно-государственную политику России⁸ . А причины такой их «жестокости и беспощадности» можно почерпнуть в комментариях в любом издании памятника. Возьмём, например, комментарий в Житии Волго-Вятское книжного издательства: «Церковь всегда осуждала языческие, по существу народные, игры и праздники. После Смуты и светские власти стали бороться с праздниками не на шутку. В 1627 году патриарх Филарет указом запретил ряженье, колядованье и прочие обрядовые игры. В 1636 году патриарх Иосиф вменил в обязанность попам и церковным старостам бороться со скоморохами играми. В грамоте 1648 года царь Алексей Михайлович категорически запретил игрища, увеселения, пение «Бесовских песен», приём в дома скоморохов и медвежьих поводырей»⁹ . То есть, выходит, что никакой «жестокости и беспощадности» Аввакум не проявлял, а всего лишь делал то, что было положено исполнять человеку его положения.

     Вот от «жестокости» остаётся только отказ в благословении брадобрийцы. Да действительно, из русской истории известно, что отказ в благословении иногда может лишить жизни, так за отказ благословить царя погиб московский митрополит Филипп. Но то было в XVI веке, и с жизнью расстался совсем не тот, кого лишили благословения, а тот, кто лишил благословения, а во времена Аввакума люди уже научились обходиться без таких анахронизмов. А вот само брадобритие в XVII веке не одному Аввакуму представлялось «блудолюбным». Комментируя это место аввакумовой автобиографии, известный специалист по древнерусской литературе Н.К. Гудзий писал, что мода брить бороду пришла на Русь с Запада в XVI веке. «Бритье бороды тогда имело эротический привкус и стояло в связи с довольно распространенным пороком мужеложства»¹⁰ .

     Действительно, в обществе, где абсолютно никто не бреет бород, такое занятие наводит на размышления! Ещё Митрополит Даниил, живший в эпоху Василия III, в своем двенадцатом поучении (1530-е гг.) сурово осуждает женоподобных молодых людей, которые «... женам позавидев, мужское свое лице на женское претворяеши": бреют бороду, натираются мазями и лосьонами, румянят щеки, обрызгивают тело духами, выщипывают волосы на теле и т.п.»¹¹ . А отцы Стоглавого собора (1551), рассуждая о брадобритии, изложили следующее постановление: «Не подстригайте брад ваших, се бо женам лепо мужем бо не подобно. Постризало да не взыдет на браду вашу, се бо мерзость есть пред Богом. И в том сам Бог Моисеови рече, и святые апостолы запретиша, и от церкви таковых отвергоша, и того ради страшнаго прещения, православным таковаго творите неподобает»¹² . Ситуация в этом вопросе не изменилась даже после раскола, например, в «Очерках по русской истории» П.Н.Милюкова читаем: «Брадобритие ещё раз проклято патриархом Андрианом, как смертный грех, ведущий к отлучению от церкви, лишению святых тайн и христианского погребения»¹³ . А ведь патриарх Андриан проклинал брадобритие много позже, событий описанных в Житии!

     Исходя из того, что сами учащиеся оценивать религиозный текст XVII века могут исключительно исходя из секулярных установок XX века, это равно введению в заблуждение, а судить о качестве такого обучения истории можно по рефератам, написанным эту тему. Так один ученик после рассказа-беседы учителя на тему о личности протопопа Аввакума пишет: «Мать взрастила в нем сильное чувство религиозности, соединенное с искренностью убеждения, не допускавшего никаких уступок. Это и погубило его». http://doklad.studik.ru/003321-1.html. Из другого реферата следует, что оказывается «протопоп Аввакум осуществил акт коллективного самосожжения в срубе строящегося дома».¹⁴ . Для справки уточним, что священномученика Аввакума и его товарищей сожгли в Пустозерске по приказу царя Федора Алексеевича 1 апреля 1682 г. ¹⁵

И такие ошибки неслучайны, ведь в учебники авторы создали образ отвратительного религиозного фанатика. Читаем на стр. 190 учебника читаем: «И в наши дни еще встречается такой тип людей, для которых есть только две точки зрения: моя и неправильная. Аввакум принадлежал именно к таким людям. Для него существовали две позиции: моя и бесовская». ¹⁶

     Не трудно представить, что должен испытывать ребёнок из старообрядческой семьи, когда про почитаемого в семье святого в школьном учебнике пишут такое. Но зато очень трудно представить себе квалификацию методистов Московского института повышения квалификации работников образования, ничего не слышавших, например, о Федеральном законе «Об образовании», где в пункте 4 статьи 50 черным по белому записано, что обучающиеся имеют право на уважение своего человеческого достоинства и на свободу совести.

     Материал о боярыне Морозовой авторы учебника также вывели под зубодробильным для современного секулярного сознания лозунгом – «Христа люблю более сына». Вспоминается пресловутая выставка «Осторожно: религия!», где устроители, по мнению прокуратуры, использовали арсенал современного постмодерна для сведения счётов с религией. В учебнике, как и в искусстве постмодерна использован приём соотнесения цитаты с иным контекстом. Религиозные постулаты, бытовавшие в России XVII века, ребёнок за неимением разъяснительных комментариев невольно должен будет соотносить с сегодняшним секулярной нормой жизни, и вывод о фанатичном мракобесии одного из лидеров старообрядческого движения, кстати, официально почитаемого во всех старообрядческих деноминациях, неизбежен. Более того, по сути дела использование таких вырванных из контекста и лишенных комментария цитат является ничем иным как манипулированием сознания подростка. Учащимся таким образом внушаются оскорбительные и унизительные характеристики, формируются отрицательные эмоциональные оценки и негативные установки, побуждающие к разжиганию конфликтов на конфессиональной почве. На языке уголовного судопроизводства такое преподавание можно описать как использование средств и методов скрытого психологического манипулирования сознанием для передачи оскорбительных и унизительных характеристик, отрицательных эмоциональных оценок, негативных установок и побуждений к действиям против старообрядчества, способствовавших разжиганию конфликтов на конфессиональной почве.

     Но методисту лаборатории истории такого постмодерного трикстера мало, вдруг ребёнок окажется не вполне современным и секулярным. Для таких учебник предлагают и готовый вывод: «она (боярыня Морозова) была очень религиозной. Никакие богатства и жизненные блага не могли заменить ей веру. За свою веру она готова была идти к мукам и страданиям…».¹⁷ Теперь уж точно даже двоечнику ясно, мама с папой - деструктивные сектанты.

     Помимо неоткомментированных цитат и созданных из них ярлыков методика преподавания истории раскола использовало и банальную неправду. Так на странице 192 Г.И.Стробинская пишет: «Последние четыре года жизни они (боярыня Морозова и её сестра княгиня Урусова) провели в земляной темнице. Голодные, сидели они там в темноте и духоте, время от времени получая воду и сухари. Рассказывают, что иногда сочувствующий узницам стрелец кидал им в землянку кусок огурчика или яблочка». История про огурчик и яблочко это лживый парафраз из «Повести о боярыни Морозовой». А в Повести написано так: «…зело изнеможе преблаженная Феодора и призва единого от воин и рече ему: «Рабе Христов! Есть ли у тебе отец и мати в живых или преставилися? И убо аще живы, помолимся о них и о тебе; аще же умроша — помянем их. Умилосердися, раб Христов! Зело изнемогох от глада и алчу ясти, помилуй мя, даждь ми калачика». Он же рече: «Ни, госпоже, боюся». И глагола мученица: «И ты поне хлебца». И рече: «Не смею». И паки мученица: «Поне мало сухариков». И глагола: «Не смею». И глагола Феодора: «Не смееши ли? Ино принеси поне яблоко или огурчик». И глагола: «Не смею». И глагола блаженная: «Добро, чадо, благословен Бог наш, изволивый тако! И аще убо се, яко же рекл еси, невозможно — молю тя, сотворите последнюю любовь: убогое сие тело мое, рогозиною покрыв, близ любезныя ми сестры и сострадальницы неразлучне положите». Из текста видно, что как раз ни огурчика, ни яблочка стрелец боярыне как раз не дал. Да и не мог дать, поскольку, как пишет академик А.М.Панченко в статье «Боярыня Морозова – Символ и личность» это была казнь голодом осуществлённая по приказу царя Алексея Михайловича.

     Исходя из того, что упомянутые в учебнике лидеры старообрядчества являются значимыми для исторической и социальной памяти народов России и, прежде всего, для народов, исповедующих древлеправославие, а Русская православная старообрядческая церковь ещё в 1916 году официально канонизировала протопопа Аввакума и боярыню Морозову, такая провокация учащихся на агрессивное неприятие важнейших категорий, понятий, образов русского старообрядчества, оскорбление религиозные чувства учащихся старообрядцев, способствует разжиганию конфликтов на конфессиональной почве, что буквально соответствует 282 статье Уголовного кодекса Российской Федерации.

     О действительном религиозном состоянии Морозовой есть авторитетное мнение академика РАН А.М.Панченко. Во вступительной статье к Повести о боярыне Морозовой Александр Михайлович пиет так: «Древнерусский человек, в отличие от человека просветительской культуры, жил и мыслил в рамках религиозного сознания. В древней Руси не было атеистов, а значит и фанатизм выглядел иначе. Боярыня Морозова – это характер сильный, но не фанатичный, без тени угрюмства, и недаром Аввакум писал о ней как о жене веселообразной и любовной (любезной). Ей вовсе не чужды были страсти и слабости».¹⁸ А вот об отношении боярыни к сыну: «Морозова очень любила своего (сына) Ивана. Чувствуя, что терпению царя приходит конец, что беда у порога, она спешит женить сына и советовалась с духовным отцом насчет невесты: «Где мне взять (невесту для сына) – из добрыя ли породы, или обышная. Которыя пордою полутче девицы, те похуже, а те девицы лутче, которыя породою похуже». Эта цитата даёт наглядное представление о Морозовой. Её письма – женские письма. Мы не найдём в них рассуждений о вере, их диктовала, а иногда и своей рукой писала не мрачная фанатичка, а хозяйка и мать, занятая сыном и домашними делами».¹⁹

     Для большей убедительности образов религиозных изуверов необходим положительный герой, и он создаётся, - плохому Аввакуму противопоставляется хороший Никон. Бывший патриарх под пером Галины Ивановны ни более, ни менее, как титан гуманизма. Читаем в его описании: «Патриарх Никон – одна из ярких личностей в истории России XVII в. Это был образованный, большого ума человек. Его личная библиотека насчитывала четыреста книг духовного и светского содержания (огромное по тем временам собрание книг) и включала труды по истории, философии, естествознанию, литературе, медицине...».
Методисту пишущее такое не мешало бы поинтересоваться существовавшими в средневековой Руси библиотеками. Не говоря о знаменитой библиотеке Ивана Грозного, удивившего даже европейцев, библиотеки на Руси всегда были в почете, при монастырях, княжеских дворах, бояре вкладывали деньги в книги. Неудивительно, что у патриарха всея Руси набралось каких-то жалких четыре сотни. Например, митрополит Макарий собрал вообще все книги «чтомые на Руси», так что у него для их размещения потребовалась целая храмина, а было это за сто лет до Никона. ²⁰ Кроме того, патриарх ведь лицо официальное, ему просто дарят книги, и никакой его собственной заслуги тут нет.

      Теперь о пресловутом уме Никона. Протоиерей Георгий Флоровский в своей книге «Пути русского богословия» так написал об этом: «Вся личная тайна Никона в его темпераменте. И отсюда всегдашняя узость его горизонта. У него не было не только исторической прозорливости, но и чисто практической жизненной чуткости и осмотрительности».²¹
Наконец последнее, авторы учебника широко используют термин раскольник. По Далю раскольник, это отщепенец по вере, отпадший от своей церкви, исповеданья, а авторы учебника используют этот термин без кавычек и таким образом стают на позицию конфессиональной политики императорской России, где государственной церковью было исповедание учрежденное бывшим патриархом Никоном. Более того, в дидактическом материале сопровождающим указанную главу учебника прямо уравниваются понятия раскольник и старообрядец (Вопросы и задания стр. 192). А между тем нынешняя Россия – светское государство, где все религиозные конфессии перед лицом государства равны между собой. (См. 14 ст. Конституции РФ ²² и Федеральный закон «О свободе совести»²³ ).

      Таким образом, авторы учебника, говоря юридическим языком, в соучастии с Департаментом образования совершили действия, состоявшие в публичном выражении унизительного и оскорбительного отношения к лидерам старообрядчества, направленные на возбуждение ненависти и вражды, а также на унижение достоинства группы лиц по признакам отношения к религии, совершенные публично, лицом с использованием своего служебного положения, чем нарушали принципы конституционного строя Российской Федерации, закрепленные в положениях ч. 5 ст. 13, ст. 14 и ст. 28 Конституции Российской Федерации и гарантирующих принцип веротерпимости как залог гражданского мира и стабильности демократического общества. Проще говоря, совершили то, что предусмотрено составом части 2 ст. 282 (Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства) Уголовного кодекса Российской Федерации!

Снова раскол

Примечания:

Вернуться