“В целях обеспечения соблюдения норм международных актов <…> о необходимости содействия государства религиозным объединениям в реализации ими общественно значимых культурно-просветительских программ и мероприятий, основываясь на принципах светского характера образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях, учитывая, что никакая религия или идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной и никто не может быть принужден к вступлению в какое-либо объединение или пребыванию в нем <..>, что запрещается вовлечение детей <…> в религиозные объединения и обучение их религии вопреки их воле и без согласия их родителей или лиц, их заменяющих <…>, а также в целях создания благоприятных условий для реализации прав граждан на свободу совести, в соответствии с принципами государственной политики в области образования <…>, приказываю:

      1. Администрациям государственных и муниципальных образовательных учреждений при предоставлении религиозным организациям возможности обучать детей религии вне рамок образовательных программ учитывать следующее:

     1.1. Обучение религиозными организациями детей религии в государственных и муниципальных образовательных учреждениях может осуществляться только с согласия детей, обучающихся в образовательных учреждениях, и по просьбе их родителей (законных представителей). Просьбу рекомендуется оформлять в виде письменного заявления на имя администрации образовательного учреждения.

     1.2. Предоставление религиозным организациям возможности обучать детей религии в государственных и муниципальных образовательных учреждениях осуществляется по согласованию с соответствующим органом местного самоуправления.

     1.3. Используемая в процессе обучения религии литература и учебно-методические пособия, включая аудио- и видеоматериалы, должны иметь маркировку с официальным полным наименованием данной религиозной организации”¹.

     Как видите, никто не возражает ни против воскресных (негосударственных!) православных школ, ни против факультативных занятий во внеурочное время. Но во всех документах подчеркивается добровольный характер обучения и точно определена обязанность государства: вмешиваться в религиозное воспитание только в той мере, в какой это необходимо для защиты прав детей.

     С другой стороны, общие сведения об основах мировых религий (в первую очередь, христианства) содержатся в программах по истории, “Мировой художественной культуре”, литературе. Один из самых популярных тезисов защитников специальных религиозных курсов: как же дети поймут мировую культуру без знания христианских сюжетов? – пример либо невежества, либо прямого введения в заблуждение людей, не знающих современные школьные программы, в которых достаточно места отведено именно пересказу важнейших сюжетов. Даже в Советском Союзе в курсе мировой и отечественной истории детям давался минимум информации о мировых религиях. Начиная же с 1988 года, подготовлена и издана масса популярных книг для школьников, успешно используемых учителями на самых разных уроках.

     В частности, сейчас на уроках литературы специально о Библии и Евангелии говорится в начальной школе, в 5 и 6 классах, а в старших классах – постоянно, при изучении творчества большинства русских писателей.

     На занятиях по мировой художественной культуре учителя рассказывают детям о том огромном влиянии, которое оказало христианство на европейское искусство. Более того, в старших классах нередки случаи, когда верующие учителя фактически заменяют историю мировой художественной культуры историей православной живописи и архитектуры.

     Казалось бы, условия для развития религиозного образования идеальные. Но по каким-то причинам такое положение не устраивает как федеральных и региональных чиновников от образования, так и руководство МП РПЦ.

Чего хотят сторонники внедрения религиозного воспитания в государственную и муниципальную школу?

     Прежде всего, именно массовости, поголовного охвата, независимо от взглядов детей и их родителей. Рассуждая о свободе вероисповедания, они хотят нарушать свободу совести тысяч школьников, навязывая им религиозное мировоззрение. Именно для этого в 1999 году был з аключен Договор "О сотрудничестве Министерства образования Российской Федерации и Московской патриархии Русской Православной Церкви" и создан Координационный комитет по взаимодействию Министерства с МП РПЦ, создаются кафедры православного воспитания в педагогических вузах, курсы на базе Институтов повышения квалификации работников образования, об этом же идет речь на ежегодных Рождественских чтениях. К сожалению, некоторые эксперты считают, что Договор носит чисто декларативный характер, и не придают ему должного значения. Между тем, большая часть того, о чем договорились Министерство и МП, уже реализовано либо на федеральном уровне, либо во многих регионах:

    “3.1. Стороны осуществляют сотрудничество в следующих направлениях:

     3.1.4. Осуществление экспертизы духовно-просветительских программ, проектов, учебной литературы²;

     3.1.5. Создание совместных телевизионных и радиовещательных образовательных программ;

     3.1.6. Совместное издание учебной литературы, учебно-методических рекомендаций;

     3.1.7. Проведение совместных научных исследований, конференций, "круглых столов", семинаров по научным, педагогическим и другим проблемам духовно-нравственного воспитания и просвещения учащихся и студентов³;

     3.1.9. Противодействие осуществляемой в образовательных учреждениях и в средствах массовой информации деятельности представителей тоталитарных и деструктивных сект и культов, способствующих разрушению духовного и физического здоровья учащихся и студентов⁴ ;

     3.1.10. Содействие организации преподавания основ православной культуры в составе вариативной компоненты содержания образования;

     3.1.11. Содействие совершенствованию подготовки, переподготовки педагогических кадров в области духовного просвещения, преподавания религиоведения, истории христианства и православия, основ православной культуры;

     3.1.12. Содействие обновлению государственных образовательных стандартов по направлениям "Теология", "Религиоведение" и специальности "Религиоведение";

     4.1. Стороны обязуются представлять друг другу всю информацию, необходимую для реализации договора.

     4.2. Стороны обязуются соблюдать конфиденциальность в отношении полученной от другой стороны информации”⁵.

     Особенно интересен последний пункт. Получается, что орган государственной власти обязуется предоставлять негосударственной (общественной) организации “всю информацию” и соблюдать конфиденциальность в отношении полученной информации! Перед кем несет ответственность министр образования: перед Патриархом или все-таки перед Премьер-министром?

     В начале 2002 года был издан учебник А.В.Бородиной “Основы православной культуры”, рекомендованный уже упоминавшейся организацией, весьма странной с правовой точки зрения, – Координационным советом по взаимодействию Министерства образования РФ и Московской Патриархии РПЦ - и одобренный Московским институтом повышения квалификации работников образования (кстати, “учебник подготовлен под руководством первого проректора МИПКРО МКО С. Б. Романова”): “Учебник для основной и старшей ступеней общеобразовательных школ, лицеев, гимназий. Рекомендовано Координационным советом по взаимодействию Министерства образования России и Московской Патриархии Русской Православной Церкви”. На наш взгляд, эта формулировка нужна для того, чтобы ввести в заблуждение учителей и школьную администрацию. Дело в том, что словом “рекомендовано”, как правило, начинается рекомендация Федерального экспертного совета Министерства образования, так называемый, “гриф”. Получилось, что и Министерство ни при чем (оно официально даже не принимало учебник А. Бородиной на экспертизу), и поддержка данного курса обозначена. В 2002 – 2003 учебном году курс “Основы православной культуры” стал особенно активно внедряться во многих регионах⁶ , особенно после Методического письма, подписанного тогдашним министром образования В. Филипповым (№ 14-52-876ин/16 от 22 октября 2002 года). В. Филиппов несколько раз высказывался по поводу учебника Бородиной. Так, в интервью, напечатанном 6 мая 2003 года в “Родительском собрании” (приложении к еженедельнику “Московские новости”), он заявил: “К учебнику, о котором идет речь, мы отношения не имеем... Вводить или не вводить этот курс, решает совет школы при участии родителей. Курс не может быть введен ни как федеральный компонент, ни как региональный. Преподавать этот курс можно только как факультатив или спецкурс”. Филиппов так говорил потому, что был уверен: проверять его слова, сравнивать с тем, что написано в методической записке к программе курса “Основы православной культуры”, никто не будет.
     В октябре появилось и методическая записка к программе курса.

     Между тем в методической записке к программе “Основы православной культуры” (см. инструктивное письмо № 14-52-87ин/16 о преподавании “Основ православной культуры”, подписанное министром В. Филипповым 22 октября 2002 года) об этом было сказано по-другому:

     “Учебные курсы православной культуры включаются в учебный план общеобразовательной школы на всех образовательных ступенях по концентрической модели. Изучение православной культуры может проводиться за счет часов, выделяемых в учебном плане на образовательные области "Обществознание", "Филология", "Искусство", часов регионального (национально-регионального) компонента образования, часов компонента образовательного учреждения”.

     Когда же начались суды по иску “Движения за права человека”, Министерство образования сделало в декабре 2002 года официальное заявление, открестившись от “некорректных” высказываний министра:

     Заявление пресс-службы министерства образования РФ о преподавании "Основ православной культуры" в школах России

     1. Преподавание "Основ православной культуры" не будет включаться в федеральный компонент общего среднего образования, то есть в обязательное содержание для всех школ страны.

     2. Преподавание основ православной культуры может реализовываться только в рамках регионального или школьного компонентов по решению субъекта РФ (по региональному компоненту) или образовательного учреждения (по школьному компоненту).

     3. Учитывая многоконфессиональный характер РФ и многонациональный состав детей во многих школах России, изучение "Основ православной культуры" может реализовываться только в рамках факультатива или предметов по выбору и, таким образом, только с согласия учащегося и его родителей.

     Поскольку некоторые положения методического письма Минобразования России по этому вопросу были истолкованы по-другому и, очевидно, носили не вполне однозначный характер, Министерство планирует подготовить и направить в регионы новую редакцию данного инструктивного письма полностью в соответствии с вышеуказанными положениями.

     Самое интересное то, что на этот официальный документ, фактически отменяющий “рекомендации” министра, непосредственные исполнители – чиновники в регионах, школьная администрация, учителя – обратили гораздо меньше внимания, чем, например, на выступление того же Филиппова на Х Рождественских чтениях, то есть мероприятии сугубо негосударственном, внутрицерковном. Если бы не последовательная позиция правозащитников и не пассивное сопротивление большей части учителей, сейчас все школьники изучали бы признаки “ересей”, “сект” и отвечали бы на вопрос: “Почему иудеи распяли Христа?”.

     Надо также иметь в виду, что и второе “исправленное” издание учебника Бородиной было одобрено тем же самым Координационным советом и по-прежнему распространяется сейчас в ряде регионов.

     К сожалению, большая часть данных о результатах внедрения какого бы то ни было нового учебного курса в школы носит условный характер. Каждый авторский коллектив, тем более если его поддерживает региональное или федеральное начальство, имеет сейчас полную возможность представлять любые данные – проверить их очень трудно. По нашим данным, в 2004 – 2005 учебном году “Основы православной культуры” и аналогичные курсы изучают школьники в Краснодарском крае, Ставропольском крае, Удмуртии, Самарской, Калужской, Калининградской, Смоленской, Курской, Воронежской, Нижегородской, Владимирской, Кировской, Курганской областях, Екатеринбурге и Свердловской области. В большинстве случаев областная или городская администрация активно поддерживает этот курс.

     Насколько добровольно дети посещают уроки “Основ православной культуры”, судить трудно. Случаев активных протестов со стороны родителей или учеников нам не известно, но это не обозначает, что дети с радостью изучают новый предмет – они просто не знают о том, что имеют право не посещать его. Ведь для того, чтобы сделать факультативный курс посещаемым всеми учащимися, есть масса способов: от прямых угроз до использования расписания уроков. Достаточно поставить “факультатив” 3 или 4 уроком, как это делают в Калининграде и Воронеже, и все вынуждены будут на него ходить: деваться-то в школе некуда, а за жизнь и здоровье детей все равно отвечает учитель, так что он не может выпустить детей из школы.

     Но вся эта скандальная история - всего лишь небольшой эпизод, хотя в нем и проявились многие черты, характерные для всего движения за православное воспитание.

     Во-вторых, сторонники всеобщего внедрения православного образования хотят государственной поддержки религиозных образовательных программ. От идеи привлекать священников в качестве преподавателей отказались довольно быстро - значит, требуются бюджетные деньги на создание учебных и методических пособий, обучение (и переобучение!) учителей, а затем - на оплату их труда. Как организовать такое обучение учителей и кто этим должен заниматься – непонятно. Например, в Москве уже определили несколько школ, в которых старшеклассники с января 2005 года должны будут изучать курс “Основы мировых религий”, но учебника до сих пор нет, как нет и курсов переподготовки для учителей. Если же переквалификацией учителей займутся священники (как это уже происходит в Курской, Белгородской, Саратовской, Калужской и некоторых других областях), то результат будет плачевным. Могут ли далекие от педагогики люди дать учителям нечто важное для работы с детьми – большой вопрос.

     Значительная часть учителей истории (а именно им придется вести новый предмет) относится к таким мероприятиям примерно так же, как в советские времена – к политзанятиям: неинтересно и мало полезно – но надо, раз начальство требует. Разумеется, верующие учителя пойдут на эти курсы с радостью, но детям они будут преподавать, скорее всего, именно православие, а не “основы мировых религий”.

     И наконец – третье и самое главное: православие хотят сделать важнейшей частью новой национальной идеологии, которая должна прийти на смену мировоззренческому плюрализму 90-х годов. В православии подчеркивается не общие со всеми христианскими конфессиями черты, а его “государствообразующая” роль, национальная специфика: “быть русским – значит, быть православным”, “православие - национальная религия русского народа”.

     “Православие - это религия, которая определяет нашу национальную идентичность, наше национальное самосознание”, - утверждает митрополит Кирилл.

     “Быть русским - значит быть жителем не только великой России, но и Святой Руси. А для этого необходимы особые качества, а точнее - добродетели, которые присущи православной традиции. Не отказываясь от своих национальных корней, человек обретает особые достоинства, которые отличают его и выделяют как русского”, - вторит ему о. Евгений Шестун⁷ .

     Вероятно, с ними согласен и министр обазования А. Фурсенко, сказавший в прямом эфире радиостанции “Эхо Москвы”, что "православие лежало в основе создания России, и это надо понимать".

     Следует заметить, что идеологические основы деятельности Церкви, з акрепленные в “Основах социальной концепции РПЦ” и озвученные ее священниками и активистами, находятся в противоречии со всей концепцией российского образования. Если, согласно закону РФ “Об образовании” ⁸, государственная политика в области образования основывается на принципах “гуманистического характера образования, приоритета общечеловеческих ценностей, жизни и здоровья человека, свободного развития личности”, а содержание образования должно быть ориентировано на “обеспечение самоопределения личности, создание условий для ее самореализации”⁹ , то “Церковь не может положительно воспринимать такое устроение миропорядка, при котором в центр всего ставится помраченная грехом человеческая личность”¹⁰.

     К сожалению, подобная идеология, судя по заявлениям ряда высших государственных служащих, становится сейчас все более востребованной. На проходившей в октябре 2002 года научно-практической конференции "Взаимодействие государства и религиозных объединений в сфере образования" присутствовали Полпреды президента в Южном, Центральном и Приволжском федеральных округах. Они поддержали идею введения религиозного образования в школе. Так, Сергей Кириенко заметил, что раньше руководители страны "индифферентно относились к мировоззрению граждан, теперь же государству не все равно, на каких мировоззрениях формируется общество". По мнению его коллеги из Южного округа Виктора Казанцева, “без религиозного воспитания властям не удастся привить россиянам утраченное во времена перестройки чувство патриотизма”.

     Особенно ярко единство государственной власти и РПЦ проявилось на последнем Архиерейском Соборе. “Не устану повторять, - сказал в своем докладе Патриарх, - что перед лицом грозной опасности мы должны быть едины как никогда. Святой апостол Павел говорит христианам: “Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими. Будьте единомысленны между собою” (Рим. 12. 15-16). Церковь пребывает со своим народом и в радостях, и в испытаниях. Она простирает руку помощи и соработничества государству и обществу”.

     Президент России В.В.Путин, принявший 6 октября участие в работе Собора, так откликнулся на предложение Патриарха:

     “<…> Сразу же скажу, что считаю такой прямой и постоянный диалог высших руководителей государства и Церкви исключительно полезным.
     Вы знаете: на недавнем заседании Совета по взаимодействию с религиозными объединениями речь шла об участии Церкви в важнейшем общенациональном деле – в преодолении угрозы терроризма и экстремизма.
Насколько мне известно, Церковь в полной мере разделяет нашу тревогу. И полагаю, что сегодня мы должны продолжить этот разговор. <…>
     Думаю, вы согласитесь: во многом такое стало возможным вследствие нравственного дефицита в обществе.      Очевидно и то, что эта проблема нередко усугубляется элементарной религиозной безграмотностью.
     Духовное и нравственное просвещение являлись всегда важнейшей задачей любой религии. И это сегодня является надежным заслоном злу и ненависти. <…>
     Сегодня государству крайне необходимы авторитетные и влиятельные партнеры. <…>
     И сегодня мы рассчитываем на ваше содействие в деле распространения гуманизма и укрепления общероссийского единства”.

Какие еще приводятся аргументы в пользу внедрения православия в школу?

     Рассмотрим три, за которые крепко держатся и церковные деятели, и чиновники разных рангов.

Итак, во-первых, утверждается, что только религия может “исправить нравы” современной развращенной молодежи, восстановить авторитет семейных ценностей. Более того, именно за РПЦ многие правительственные чиновники хотят закрепить такие важнейшие общественные функции, как воспитательная работа с “трудными подростками”, профилактика здорового образа жизни и т. д. В одном из интервью В. Филиппов так ответил на вопрос о “духовном просвещении” школьников:

“Духовно-нравственное просвещение. Воспитание тех ценностей, о которых мы с вами говорили выше. Кто-то называл их заповедями коммунизма, кто-то - заповедями христианства. Ситуация осложнена тем, что сегодня некому все эти ценности передавать детям. Раньше для воспитательных целей существовали целые идеологические отделы ЦК. Были определенные формы и методы работы в этом направлении. Сегодня нужны специальные разработки, как это делать учителю и педагогу. Эти подходы в воспитании духовности тысячелетиями воспитывались Православной Церковью” ¹¹.

     Из Заявления Патриарха 6 октября 2004 года:

     “По нашему глубокому убеждению, причиной роста экстремизма в XXI веке стал духовный и нравственный вакуум, образовавшийся в жизни народов. Для устранения этого вакуума сегодня недостаточно только церковной проповеди. Необходимо, чтобы духовно-нравственное воспитание присутствовало в системе образования и в средствах массовой информации. Ответственность за это лежит на государстве, духовный смысл существования которого – в ограничении зла и поддержке добра” (Основы социальной концепции Русской Православной Церкви, III.2).
     Настало время, когда народы наши должны вернуться к мировоззрению, основанному на твердых нравственных принципах, приобрести необходимые познания в религиозной области, обогатиться опытом диалога религий и культур. Это будет лучшей прививкой, убивающей смертельный вирус экстремизма. Знамения времени ясно указывают нам, что откладывание на будущее духовного и нравственного обновления наших народов безнадежно ослабит нас перед лицом фанатичного и коварного неприятеля, сделает все внешние меры безопасности непрочными и недолговечными. Помня об этом, будем укрепляться духом и твердо хранить наше единство”.

     Отметим, что уже сама по себе такая постановка вопроса предполагает нетерпимость по отношению к неверующим и инаковерующим: получается, что они не могут быть воспитателями, примерами нравственного поведения. Можно не сомневаться: после соответствующей идеологической обработки дети сделают “правильные выводы” о безнравственности “безбожников”, “еретиков” и “сектантов”. Перед нами классический случай осознанного создания “образа врага”, в борьбе с которым и должен объединиться народ. Все это представляется весьма опасным в нынешней общественно-политической ситуации.

     Сделаю одну оговорку: разумеется, нельзя упрекать верующего человека в том, что он осуждает неверующих и хочет раскрыть всем окружающим смысл истинной (с его точки зрения!) веры. Но можно и должно призывать к ответу государственных служащих, использующих свое положение для навязывания гражданам какого-либо мировоззрения.

     Во-вторых, утверждается, что детям будет предлагаться не религиозный, а религиоведческий или культурологический подход к изучению религии. Против религиоведения и культурологии возразить нечего, и сейчас существует несколько подобных курсов, их преподают во многих школах страны, но почему-то они не устраивают ни светское, ни церковное начальство.

     Впрочем, иерархи РПЦ не особенно скрывают, что религиоведение – только прикрытие для настоящего религиозного воспитания. Касаясь преподавания религиоведения в средних школах, митрополит Кирилл поясняет “для своих”: “Религиоведение предполагает совсем другой подход, агностическое отношение к феномену религии, то есть то, что у нас преподавалось в советское время и называлось научным атеизмом. Отсутствие альтернативы атеистическому подходу в системе образования как раз и вызывает у нас беспокойство”. Но в официальных заявлениях мы читаем только о “православной культуре”, “объективном освещении роли православия в российской истории”. В предисловии к сборнику методических материалов “Я иду на урок в начальную школу: основы православной культуры” приведены советы юриста, какие именно аргументы должен использовать верующий преподаватель “Основ православной культуры”, если его будут упрекать в преподавании “Закона Божьего”. А из приведенного там же интервью Патриарха Алексия видно, что под самыми разными названиями РПЦ хочет вести именно религиозное образование и воспитание. Эти рекомендации были правильно восприняты “на местах”. В ряде регионов в 2001 – 2003 годах в муниципальные школы активно внедрялись курсы "Основы православной культуры", "Православная традиция", "Основы православия", "Традиционная русская культура", "Православная этика", "Православное искусство" и др.¹² Мы можем смело утверждать, что во всех этих случаях речь шла именно о религиозном образовании и воспитании.

     Поскольку с “Основами православной культуры” у наших министерских чиновников толком ничего не получилось, сейчас стали говорить об учебнике “Основы мировых религий” (вариант названия – “История религий России”):

На вопросы “Учительской газеты” отвечает министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко:

— Русская школа всегда была не столько экономической, сколько духовной. Скажите, верно ли то, что вы поддерживаете введение религии как предмета, а не факультативного курса в школьную программу?
 — Я говорил и говорю, что мы ведем речь о преподавании истории религий, а не о преподавании православия. Но в России в преподавании истории религий православие, конечно, будет играть особую роль в соответствии с тем вкладом, который оно внесло и в создание государства, и в создание культуры. Основные конфессии будут также представлены, и вообще человек должен понимать, что религия в огромной степени — культурологическая и историческая база для создания и развития государства. В этом плане речь должна идти не о факультативе, а именно об обязательных занятиях.

     Самый главный вопрос: кто и с каких позиций напишет такой учебник? Если он будет написан с последовательно религиоведческих позиций, то это вряд ли устроит и РПЦ, и наших чиновников, которым необходимо “единственно верное” учение. Если же, как иногда предлагается, над учебником будут работать представители “традиционных конфессий”, то результат вполне предсказуем. И сейчас многие представители ислама и иудаизма с радостью соглашаются на роль “младшего брата” православия.

     Создание этих учебников – дело деликатное, требующее, прежде всего, тишины и покоя. Вероятно, именно поэтому нет никакой более – менее достоверной информации о работе уже 4-х (!) авторских коллективов. Один из авторов “московского” варианта учебника - главный специалист Департамента образования Москвы по вопросам свободы вероисповедания, духовно-нравственного образования, преподавания мировоззренческих и религиоведческих учебных курсов А. Ю. Соловьев, еще в 1996 году в официальном документе назвавший “Буддийский университет” и “Межрегиональный центр изучения единоборств” “нетрадиционными мировоззренческими организациями”. Он упрекает СМИ и правозащитников в том, что они поднимают вокруг учебника ненужный шум, распространяют слухи. При этом сам А. Ю. Соловьев ничего не делает для того, чтобы предоставить общественности достоверные факты.

     Наконец, в-третьих, говорят о том, что религиозное воспитание и поддержка государством “традиционных” конфессий не противоречит принципу светскости государственного образования¹³, ссылаются при этом на западноевропейский опыт. Утверждают, что в нашей школе воспитание носит по-прежнему атеистический характер. Чаще всего приводят в качестве примера “атеистических курсов” предметы естественнонаучного цикла. Но уроки химии и биологии не являются идеологическими, они нейтральны по отношению к любой вере, в том числе и к атеизму.

     Раз уж нам часто говорят о европейском опыте, то обратимся к практике Европейского Суда по правам человека. В Дании Законом от 27 мая 1970 года было введено обязательное образование в области половых отношений. Несколько верующих родителей, посчитавших этот предмет противоречащим их религиозным убеждениям, подали Заявление в Европейский суд на основании статьи 2 Протокола 1 к Европейской конвенции, гарантирующей права родителей при выборе образования для детей. Однако Суд не выявил нарушения права родителей на то, чтобы образование и обучение детей осуществлялись в соответствии с их религиозными и философскими взглядами. Суд подчеркнул, что “государству воспрещается следовать доктринам, которые могли бы рассматриваться как не уважающие религиозные и философские убеждения родителей”. Однако в датском законодательстве Суд не обнаружил попыток навязать определенное половое поведение, и нарушения прав родителей преподаванием основ полового поведения не было установлено. Кроме того, Суд указал на тот факт, что в Дании у родителей есть возможность обучать детей в частных школах, в том числе религиозных, и, таким образом, говорить о дискриминации верующих не приходится.¹⁴

В каких формах происходит сейчас незаконное проникновение РПЦ в муниципальную школу?

     Помимо различных специальных курсов, рекомендованных региональными органами управления образованием, во все большем количестве учебных и методических пособий по истории и “Москвоведению”, литературе и даже “Основам безопасности жизнедеятельности” появляются отдельные высказывания и даже целые главы, которые иначе как религиозной пропагандой не назовешь. Так, например, А. Кравченко в учебнике “Обществознание” для 5 класса сообщает читателям о том, что он человек верующий, православный, и постоянно подчеркивает исключительную роль религии. Как понимает Кравченко воспитание нравственности, хорошо видно из следующей цитаты: “Человечество придумало жестокие наказания для тех, кто посягает на всеобщие ценности. Предателей Родины во все времена либо изгоняли, либо убивали. Осуждают тех, кто не уважает своих предков, родителей, друзей, кто предает фронтовое братство или любимый класс. В религии нетерпимо относятся к вероотступникам, сектантам и еретикам”. Поразительно, что даже религиозную нетерпимость автор преподносит как образец высоконравственного поведения.

     Вероятно, не все авторы учебников считают себя православными, но чрезвычайно характерно именно для нашего времени то, что многие авторы воспринимают православие как рекомендованную и поддержанную государством “традиционную” религию.

     Можно отметить также совершение религиозных обрядов (чаще всего – освящение школы), добровольно-обязательные экскурсии “по святым местам”, участие учителей и школьников в церковных мероприятиях (чтениях, конкурсах, праздничных встречах и т. д.). Отношение к этим мероприятиям значительной части школьников и их родителей – нейтральное, даже благожелательное, поскольку они воспринимаются как чисто формальные, ритуальные, не имеющие отношения к мировоззрению детей. Если же возникает какой-то конфликт, то, как правило, и большая часть учителей, и родители протестуют против навязывания детям религиозного мировоззрения.

     Отдельно следует упомянуть православно-патриотические или православно-военные подростковые клубы и летние лагеря. (Недаром одна из самых больших рубрик в газете “Воскресная школа” так и называется – “Православное воинство”.) Вот как описывает изучаемые детьми предметы один из руководителей такого лагеря “Православные витязи” (Рязанская область): "Все" – это, в первую очередь, Закон Божий, во вторую – история Вооруженных Сил России, военная топография, огневая подготовка, автомобильное дело, средства связи, медицинская подготовка, экстремальный туризм, строевая подготовка, подводное плавание, конный спорт и другие предметы. И конечно – "русский стиль" рукопашного боя. Ведь это витязи. Основу борьбы составляет система Кадочникова, а также творчески отработанные элементы русского кулачного боя”.

     К сожалению, все чаще в регионах школьная администрация относится к религиозному образованию как к требованию вышестоящих органов управления образованием и власти вообще.

Выводы.

     Последние 5 – 6 лет идет последовательное наступление на важнейшие принципы демократического образования, закрепленные в ФЗ “Об образовании” 1992 года: принципы плюрализма, свободы совести и светского характера общеобразовательной муниципальной школы. Нарушения свободы совести в образовании становятся систематическими, массовыми. Официальный отказ Министерства образования от идеи массового внедрения в муниципальную школу курса “Основы православной культуры” не обозначает торжества принципа светского образования – это всего лишь временная уступка общественному мнению. Самое опасное то, что клерикализация государственной школы на фоне изменений в законе “Об образовании”, принятых летом в так называемом “социальном пакете” законов, воспринимается как проблема второстепенная.